Лана Хомякова - Если бы не я. И жили они долго, счастливо и далеко друг от друга
– Ладно, давай смотреть фильм, – довольно улыбнувшись, сказала Ева и, собрав волосы, легла на подушку. Она была полностью удовлетворена ответом.
А немножко раздосадованный Слава вздохнул спокойно, поскольку никаких бурь на его голову не надвигалось.
Фильм был настолько интересный, что Ева напрочь забыла его сюжет, стоило ей уснуть на середине. Она проснулась от того, что кто-то резко схватил её за щиколотку. В испуге она подскочила с бешеными глазами, резко выкинув вперёд свободную ногу. Послышался грохот падающего на пол тела. Это Слава, увёртываясь от неожиданного пинка после своей шутки, свалился с дивана.
– Носов, ты дебил! А если б у меня инфаркт случился?!
– Не случился же, – тяжело дыша, отозвался Слава, заползая на диван.
– А если б я тебя убила?!
– Было бы очень жаль, потому что я не успел бы спросить, что бы ты вспоминала обо мне. Ну, ты дикая вообще!
– Выходки у тебя дебильные! А где Элиза?
– На кресле спит.
Они оба рассмеялись. Шутка всё-таки удалась. Ева ударила его подушкой, после чего завязалась настоящая бойня мягким лёгким оружием. Элиза наблюдала несколько минут за детьми-переростками, мешающими ей спать, после чего ушла в спальню, чтобы не видеть этой деградации мысли.
Глава 3. Если бы дети не так сильно походили на родителей…
Ева с трудом разлепила сонные веки, чтобы найти телефон, который не удалось нащупать рядом с собой с закрытым глазами. Пришла смска от Глеба. Невидящими глазами она смотрела на текст сообщения, понимая только одно: человек, который писал это, теперь ей совсем безразличен, к тому же он так далеко.
Она потянулась на скомканной простыни и посмотрела на циферблат настенных часов, таких же старых, как и все предметы интерьера в этой комнате. Была только половина одиннадцатого утра. Совсем рано для тех, кто до четырёх утра бесился с подушками. Очевидно, что Ева заснула раньше под какую-то глупую передачу, которую включил Слава, а потому он уступил ей диван и ушёл спать в другую комнату.
Ева закрыла глаза и попыталась заснуть, но сон не шёл. Было уже слишком светло, и как будто солнце уговаривало подняться с дивана, дабы не терять бесценные минуты этого ясного дня.
Освежившаяся прохладным душем, девушка стояла перед открытым холодильником, изумляясь, как её друг может так скудно питаться. Еве нравилось вкусно поесть, лишь бы только самой не приходилось готовить. Увы, Слава не был столь внимателен к тому, что ест. Он мог питаться исключительно бутербродами, проглатывая их, не замечая вкуса. Еда для Славы – что-то вроде батарейки. Неважно какая, главное, чтобы энергию давала.
Ева сделала себе бутерброд и налила чай. На кухню вышла Элиза и уставилась огромными кошачьими глазами на девушку.
– Есть хочешь? – спросила Ева.
Элиза не умела просить. Кошка вообще не подозревала о том, что людей ещё надо просить о чём бы то ни было. Они сами должны понимать, когда питомец хочет есть, когда играть, а когда ему нужно немного ласки.
Ева снова полезла в холодильник. Ей удалось отыскать кулинарный шедевр, на который оказался способен Слава: отварное куриное мясо. Ева понюхала кошачье яство. Пахло совсем недурно, помимо соли заботливый кошачий папочка догадался добавить ещё каких-то специй. Девушка наложила порцию курятины Элизе, и они принялись за совместную трапезу.
После завтрака Ева засобиралась домой. Ей некуда и незачем было торопиться, но Слава, как и обещал, отсыпался, а потому было скучно. Скука стала периодически преследовать Еву, стоило ей бросить плавание. Казалось бы, она работала, пыталась учиться, вела довольно динамичную личную жизнь, но избавиться от тягостного ощущения тоски не всегда удавалось.
Пока в её жизни был спорт, всё было просто. Больно – плыви. Не знаешь, что делать – плыви. Хочется плакать – плыви. Тебя предали – плыви. Жизнь дерьмо – плыви. Дозировка этой уникальной пилюли от всего: от любви, от страданий, от депрессии, – зависит от степени заболевания. И Ева много плавала, особенно после ссоры с отцом. Она была не в силах думать о том, что вся её жизнь изменилась навсегда, о своём унижении от той пощёчины, о потери отца и его предательстве. Мысли были настолько мучительными и настойчивыми, что от них не удавалось избавляться на уроках в школе, а потому пятнадцатилетняя Ева с безразличием относилась к заданиям, была невнимательной и хватала неудовлетворительные отметки. Но она приходила в бассейн и ни то что целиком посвящала себя тренировке, а изматывала себя до того, что единственным желанием было добраться до кровати и рухнуть на неё без сил. Тогда уже не мучила ни бессонница, ни дурные сны.
Теперь всё было иначе. Без бассейна приходилось думать о том, что не стоит раздумий, и это Еву огорчало. А от скуки она делала глупости, о которых надо было бы жалеть, но она не жалела, так как не обременяла себя прошлым.
Решение пришло внезапно в результате инсайта. Ева осознала, что ей просто необходимо сходить в бассейн и поплавать, хотя бы немного. Она быстро собралась и перед тем, как уйти, зашла в спальню к Славе.
Он спал, уткнувшись лицом в подушку, так что у Евы не было шансов определить, хорошие ли сны ему снятся. Слава был укрыт по плечи, а лёгкий ветерок из форточки играл его шевелюрой.
– Здоров ты, батенька, спать, – громко сказала Ева, надеясь разбудить его, но Слава даже не пошевелился.
Ева с интересом приняла затею отогнать сон от друга, но ей не хотелось разбудить его, если он, действительно, крепко спит. Она хлопнула в ладоши, наблюдая за реакцией Славы. Впрочем, на него это тоже никак не подействовало. Тогда девушка присела рядом с ним на кровать и бережно потрепала его по плечу. Теперь Слава только перевернулся с живота на бок, пошевелив во сне плечом, к которому прикасалась Ева.
– Богатырский сон, – подытожила Ева. – Только вот ты нифига не богатырь.
Пребывая в хорошем расположении духа, Ева оставила Славу в покое. Она отыскала у него на журнальном столике тетрадь, которая была толстой и предназначалась для вырывания листов. Правда, в этой тетради Ева обнаружила первую лекцию по «Культурному наследию Тульского края», которая загадочным образом обрывалась, завершая, таким образом, весь курс по данной дисциплине. Ева написала на двойном листке записку, аккуратно выводя буквы, хотя почерк у неё был отвратительный. Девушка очень мало писала. Она настолько привыкла пользоваться нетбуком, что ручка казалась ей атрибутом из каменного века.
«Я тебе приснилась. И не забудь: меня здесь не было!»
Так она заставила Славу вступить с ней в сговор, как обычно, не спросив его согласия. Впрочем, ей ничего другого не оставалось, поскольку Андрей превосходно знает, что никаких братьев, ни родных, ни двоюродных, у неё нет.
Ева надеялась заскочить домой буквально минут на пятнадцать, чтобы собрать сумку для бассейна, однако она при этом не учла, что её планы слишком подвержены влиянию таких факторов, как Ася и Вика. Едва ей стоило переступить порог квартиры, в прихожей нарисовалась Ася с язвительными замечаниями:
– Интересно, где это у нас ночует Ева в то время, как любящий Глеб скорбит по тётушке в Брянске?
– Не надейся меня пристыдить, – равнодушно отреагировала Ева на вызов младшей сестры. – К тому же стыдиться мне нечего. Я была не там, где ты думаешь.
Из Андрея поучился неважный партизан. Он рассекретил их отношения в семейном кругу Евы, дав тем самым повод позлословить её сёстрам. Асе было плевать, обманывает ли Ева Глеба или Андрея, или их обоих, но она чувствовала, что старшая сестра поступает плохо, а потому была безудержна в своих обвинительных речах, осознавая степень их правоты.
Однако, стоило Еве признаться, что не от Андрея она вернулась столь счастливой, что даже не намерена вступать в пререкания, боевого духу у Аси поубавилось. Она вспыхнула, потеряв ту каплю хладнокровия, которая необходима ведущему бои полководцу.
– Разумеется! Ещё же есть Славик! – её писклявый голос прозвучал с такой желчной интонацией, которая выдавала то личное, что Ася сокровенно хранила внутри себя, однако Еве никогда ни голоса, ни интонации сестёр не казались особенно приятными, поэтому она не обратила внимания на то, как разительно отличались друг от друга те две реплики, с которыми встретила её Ася.
Ева прошла мимо сестры в ванную, чтобы помыть руки, небрежно отвечая ей:
– Браво! Соображаешь ты сегодня неплохо, что удивительно.
Ева стряхнула с пальцев поду, после чего взялась за полотенце. Ася пришла за ней ванную по пятам. Теперь единственной её целью было причинить боль Еве, чтобы та не расхаживала с таким уверенным и умиротворённым видом.
– Ох, Ева! Зачем же опускаться до такого невзрачного простачка, как Слава?! Он даже не оценит тебя по достоинству, ему ведь сравнивать не с чем!
